Форум
Последние изображения
Регистрация
Вход
ARSENГРОССМЕЙСТЕР
Мозговая бомба для COVID-19
2020-11-10, 19:31
Мозговая бомба для COVID-19
19 августа
Коронавирусная инфекция по-прежнему «ужас-ужас», но есть в России одна клиника, где при отсутствии селекции на этапе госпитализации, из 424 больных COVID-19 умерли только четверо. Как смогли совершить это медицинское чудо, рассказал один из руководителей Медицинского центра МГУ имени Ломоносова членкор Симон Теймуразович Мацкеплишвили. Предлагаем «выжимки» из очень интересного интервью.
«Достигнутые нами показатели сложно рассматривать как эталон или пример для тиражирования, поскольку в условиях значительно большего количества пациентов результаты, возможно, были бы другими. А секрета тут никакого нет. Во-первых, мы приняли решение: одна палата — один пациент. Поэтому у нас было всего 100 мест в линейных отделениях и еще 24 — в отделении реанимации и интенсивной терапии»
«<…> с самого начала мы критически пересмотрели практически все российские и международные рекомендации по лечению пациентов с новой коронавирусной инфекцией и разработали собственный протокол медицинского центра МГУ. <…> он неоднократно модернизировался, пока не достиг того идеала, который мы и использовали в нашей клинике».
«<…> важным фактором стали консилиумы ведущих специалистов нашего медицинского центра, которые проводились каждый день <…> обсуждали и принимали индивидуальные решения по тактике обследования и лечения наиболее тяжелых пациентов <…> стараясь выбрать тот единственный путь, пройдя который, больной полностью выздоравливает».
«<…> наша радиологическая служба, уникальная в отношении как диагностических систем, так и замечательных специалистов, которые в круглосуточном режиме предоставляли нам всеобъемлющую информацию о состоянии пациентов. При этом мы использовали программное обеспечение, разработанное в МГУ…»
«<…> у нас не было практически ни одного случая так называемой вентилятор-ассоциированной пневмонии…»
«Мы пошли совершенно другим путем — активно лечили пациентов в линейных отделениях, чтобы не допустить развития выраженной дыхательной недостаточности. <…> очень важно — вовремя менять режимы, постоянно адаптируя их к клинической ситуации. <…> каждый пациент, особенно длительно находящийся на ИВЛ, получал необходимый уход — это и санация трахеобронхиального дерева, и антибактериальная терапия, и постоянные изменения настройки аппарата ИВЛ, и многокомпонентная вспомогательная терапия».
«Еще одна из главных ошибок заключалась в том, что основной акцент в лечении новой коронавирусной инфекции делался на борьбу с вирусом. При этом мы все прекрасно понимаем, что до сих пор никакой доказанной противовирусной терапии в отношении коронавируса SARS-CoV-2 не существует. <…> Да, мы отказались от них почти сразу. <…> Зачем же «гоняться с молотком» за этим вирусом? Мы решили: да, причина заболевания — вирус, но мы будем лечить людей. <…> Поэтому у нас практически не было пациентов, которым назначали противовирусную терапию, за исключением тех, кто был включен в клиническое исследование по фавипиравиру. Во-вторых, мы сразу поняли, что COVID-19 — это не болезнь органов дыхания, а системное заболевание».
«<…> COVID-19 — это не болезнь дыхательной системы, а скорее болезнь кровообращения: сердечно-сосудистой системы и системы свертывания крови. <…> мы поняли, что должны лечить острое системное воспалительное заболевание, сопровождающееся поражением кровеносных сосудов и васкулитом. <…> Значит, нужна противовоспалительная и антикоагулянтная терапия. Мы получили эти данные не в результате клинических исследований, а просто проанализировали то, что было известно уже давно».
«Нашей целью была борьба с системным воспалением, где этим препаратам (НПВС) отводится важная роль. А потом мы решили пойти еще дальше и практически сразу стали использовать ещё более сильные противовоспалительные средства — глюкокортикостероиды… <…> Мы не изобретали ничего нового, не придумали новое лекарство или технологию. Мы просто решили рационально подойти к вопросу борьбы с воспалением и вместо неэффективной этиотропной, то есть противовирусной, терапии использовали патогенетическую терапию, направленную на восстановление нарушенных в результате болезни физиологических процессов и механизмов».
«И мы подумали: почему бы нам не использовать колхицин в качестве противовоспалительной терапии для стабильных пациентов с COVID-19, чтобы они не стали нестабильными? Вопрос же не в том, как лечить тяжелых пациентов, а прежде всего в том, как лечить 80% заболевших людей, чтобы они не перешли в те 20%, которым требуется серьёзная, дорогая, очень тяжело переносимая и не везде доступная терапия. И вот мы сконцентрировались на этих 80% больных, включая амбулаторных пациентов».
«Рекомендации Минздрава — это же не приказ. Это очень важный, хороший документ, но какие у меня к нему претензии? Во-первых, он слишком объемный. Руководителю инфекционного отделения довольно непросто внимательно изучить этот большой, сложный документ, чтобы разобраться в том, как лечить пациентов. А наш протокол занимает всего две страницы. Это предельно конкретный алгоритм, из которого ясно, как лечить того или иного больного».
«У нас 18 человек заболели, включая заместителя директора по лечебной работе и заведующего отделением реанимации. Некоторым даже понадобилась госпитализация. Мы никого не потеряли…»
«Врачи внезапно стали героями, их благодарят, вручают награды. Но врачи не стали героями, они всегда ими были, просто этого никто не замечал. Есть надежда, что нынешнее испытание вернет медикам надлежащий социальный статус».
«<…> главный урок, который надо извлечь, — не сходить с ума. <…> нельзя терять здравый смысл. <…> Второй урок <…> Наука — это возможность находить правильные ответы на правильные вопросы».
Знающим и думающим сложности кажутся простыми, потому что прост самый главный секрет – думай и анализируй уже известное, но не всем дано постичь эту простоту и использовать во благо.
https://zen.yandex.ru/media/mirvracha/mozgovaia-bomba-dlia-covid19-5f3cbcfdb125a92234ab5874?&utm_campaign=dbr
19 августа
Коронавирусная инфекция по-прежнему «ужас-ужас», но есть в России одна клиника, где при отсутствии селекции на этапе госпитализации, из 424 больных COVID-19 умерли только четверо. Как смогли совершить это медицинское чудо, рассказал один из руководителей Медицинского центра МГУ имени Ломоносова членкор Симон Теймуразович Мацкеплишвили. Предлагаем «выжимки» из очень интересного интервью.
«Достигнутые нами показатели сложно рассматривать как эталон или пример для тиражирования, поскольку в условиях значительно большего количества пациентов результаты, возможно, были бы другими. А секрета тут никакого нет. Во-первых, мы приняли решение: одна палата — один пациент. Поэтому у нас было всего 100 мест в линейных отделениях и еще 24 — в отделении реанимации и интенсивной терапии»
«<…> с самого начала мы критически пересмотрели практически все российские и международные рекомендации по лечению пациентов с новой коронавирусной инфекцией и разработали собственный протокол медицинского центра МГУ. <…> он неоднократно модернизировался, пока не достиг того идеала, который мы и использовали в нашей клинике».
«<…> важным фактором стали консилиумы ведущих специалистов нашего медицинского центра, которые проводились каждый день <…> обсуждали и принимали индивидуальные решения по тактике обследования и лечения наиболее тяжелых пациентов <…> стараясь выбрать тот единственный путь, пройдя который, больной полностью выздоравливает».
«<…> наша радиологическая служба, уникальная в отношении как диагностических систем, так и замечательных специалистов, которые в круглосуточном режиме предоставляли нам всеобъемлющую информацию о состоянии пациентов. При этом мы использовали программное обеспечение, разработанное в МГУ…»
«<…> у нас не было практически ни одного случая так называемой вентилятор-ассоциированной пневмонии…»
«Мы пошли совершенно другим путем — активно лечили пациентов в линейных отделениях, чтобы не допустить развития выраженной дыхательной недостаточности. <…> очень важно — вовремя менять режимы, постоянно адаптируя их к клинической ситуации. <…> каждый пациент, особенно длительно находящийся на ИВЛ, получал необходимый уход — это и санация трахеобронхиального дерева, и антибактериальная терапия, и постоянные изменения настройки аппарата ИВЛ, и многокомпонентная вспомогательная терапия».
«Еще одна из главных ошибок заключалась в том, что основной акцент в лечении новой коронавирусной инфекции делался на борьбу с вирусом. При этом мы все прекрасно понимаем, что до сих пор никакой доказанной противовирусной терапии в отношении коронавируса SARS-CoV-2 не существует. <…> Да, мы отказались от них почти сразу. <…> Зачем же «гоняться с молотком» за этим вирусом? Мы решили: да, причина заболевания — вирус, но мы будем лечить людей. <…> Поэтому у нас практически не было пациентов, которым назначали противовирусную терапию, за исключением тех, кто был включен в клиническое исследование по фавипиравиру. Во-вторых, мы сразу поняли, что COVID-19 — это не болезнь органов дыхания, а системное заболевание».
«<…> COVID-19 — это не болезнь дыхательной системы, а скорее болезнь кровообращения: сердечно-сосудистой системы и системы свертывания крови. <…> мы поняли, что должны лечить острое системное воспалительное заболевание, сопровождающееся поражением кровеносных сосудов и васкулитом. <…> Значит, нужна противовоспалительная и антикоагулянтная терапия. Мы получили эти данные не в результате клинических исследований, а просто проанализировали то, что было известно уже давно».
«Нашей целью была борьба с системным воспалением, где этим препаратам (НПВС) отводится важная роль. А потом мы решили пойти еще дальше и практически сразу стали использовать ещё более сильные противовоспалительные средства — глюкокортикостероиды… <…> Мы не изобретали ничего нового, не придумали новое лекарство или технологию. Мы просто решили рационально подойти к вопросу борьбы с воспалением и вместо неэффективной этиотропной, то есть противовирусной, терапии использовали патогенетическую терапию, направленную на восстановление нарушенных в результате болезни физиологических процессов и механизмов».
«И мы подумали: почему бы нам не использовать колхицин в качестве противовоспалительной терапии для стабильных пациентов с COVID-19, чтобы они не стали нестабильными? Вопрос же не в том, как лечить тяжелых пациентов, а прежде всего в том, как лечить 80% заболевших людей, чтобы они не перешли в те 20%, которым требуется серьёзная, дорогая, очень тяжело переносимая и не везде доступная терапия. И вот мы сконцентрировались на этих 80% больных, включая амбулаторных пациентов».
«Рекомендации Минздрава — это же не приказ. Это очень важный, хороший документ, но какие у меня к нему претензии? Во-первых, он слишком объемный. Руководителю инфекционного отделения довольно непросто внимательно изучить этот большой, сложный документ, чтобы разобраться в том, как лечить пациентов. А наш протокол занимает всего две страницы. Это предельно конкретный алгоритм, из которого ясно, как лечить того или иного больного».
«У нас 18 человек заболели, включая заместителя директора по лечебной работе и заведующего отделением реанимации. Некоторым даже понадобилась госпитализация. Мы никого не потеряли…»
«Врачи внезапно стали героями, их благодарят, вручают награды. Но врачи не стали героями, они всегда ими были, просто этого никто не замечал. Есть надежда, что нынешнее испытание вернет медикам надлежащий социальный статус».
«<…> главный урок, который надо извлечь, — не сходить с ума. <…> нельзя терять здравый смысл. <…> Второй урок <…> Наука — это возможность находить правильные ответы на правильные вопросы».
Знающим и думающим сложности кажутся простыми, потому что прост самый главный секрет – думай и анализируй уже известное, но не всем дано постичь эту простоту и использовать во благо.
https://zen.yandex.ru/media/mirvracha/mozgovaia-bomba-dlia-covid19-5f3cbcfdb125a92234ab5874?&utm_campaign=dbr
Права доступа к этому форуму:
Вы не можете отвечать на сообщения