Как кишечная микробиота может влиять на мозг?

Кишечные бактерии и мозг: нас контролируют микробы?

Хотя взаимодействие между нашим головным мозгом и кишечником изучалось в течение многих лет, оно намного сложнее, чем ранее предполагалось. Оказывается, что наш разум может в какой-то мере контролироваться бактериями кишечника.

Какую власть могут иметь микробы?
Кишечник защищает нас от патогенов, но, в то же время, стимулирует выживание и рост в нем полезных для здоровья бактерий.
Подавляющее большинство этих одноклеточных микроорганизмов живут в толстой кишке, где в 1 грамме содержимого их обитает не менее 1 триллиона.

Оценка количества бактерий в нашем кишечнике является сложной задачей: на сегодняшний день самым приближенным считается предположение, что с каждым актом дефекации наш организм покидает около 40 триллионов бактерий, которые являются главным компонентом стула.

Чтобы представить себе, насколько велика эта цифра, надо принять во внимание, что наше тело состоит из примерно 30 триллионов клеток. Так что, в самом прямом смысле, мы больше бактерии, чем люди.

Большинство наших кишечных микроорганизмов принадлежат к 30-40 видам, но всего в кишечнике может быть до 1000 различных видов. Все вместе они называются микробиомом.

Конечно, бактерии получают пользу из тепла и питательных веществ в нашем кишечнике, но это не односторонние отношения — они также имеют определенное влияние на наш организм.

Некоторые их виды полезны для нас, расщепляя пищевые волокна на жирные кислоты с короткой цепью, которые затем абсорбируются в кишечнике и используются в организме. Они метаболизируют ряд химических соединений и играют важную роль в синтезе витаминов группы В и витамина К.

С другой стороны, недавнее исследование, проведенное в 2013 году, пришло к выводу, что нарушение регуляции кишечных бактерий может быть важным фактором в развитии воспалительных и аутоиммунных заболеваний.

Роль микробиома в сохранении здоровья и развитии заболеваний только начинает приоткрывать свои тайны. Последнее и – возможно – самое значительное открытие – это способность кишечных бактерий влиять на деятельность головного мозга и наше поведение.

Почему кишечник и мозг связаны между собой?

Содержание нашего кишечника является вопросом жизни и смерти. Если кишечник пуст, наш мозг должен знать об этом; если в кишечнике есть проблема, которая препятствует усвоению необходимых питательных веществ, мозг должен быть проинформирован; если наш кишечник сталкивается с атакой патогенов, наш мозг должен быть в курсе.

Связи между мозгом и кишечником осуществляются путем гормональных, иммунологических и нервных механизмов, через центральную и энтеральную нервную систему, которые регулируют функции кишечника. Все вместе они называются «ось кишечник-мозг».

Хотя на первый взгляд связи между кишечником и мозгом могут показаться неожиданными, мы все ощущаем их существование. Взаимосвязь между стрессом, беспокойством и учащенным опорожнением кишечника – ни для кого из нас не секрет.

Эти «диалоги» между мозгом и кишечником уже в течение некоторого времени изучаются учеными. Тем не менее, недавно перед исследователями забрезжил новый уровень этого партнерства – они теперь рассматривают влияние нашего микробиома на ось кишечник-мозг. Другими словами, ученые задались вопросом: влияют ли бактерии в нашем кишечнике на нашу психологию и поведение?

Исследователи пока еще только начинают приоткрывать завесу над тайнами оси «мозг-кишечник-микробиом».

Стресс и кишечник

У людей гипоталамо-гипофизарно-надпочечниковая система является основным ответчиком на стресс любого вида. Это один из основных компонентов лимбической системы, который активно участвует в эмоциях и памяти.

Стресс активирует гипоталамо-гипофизарно-надпочечниковую систему и приводит к высвобождению кортизола – «гормона стресса» — который оказывает различные эффекты на многие органы, включая головной мозг и кишечник.

Таким образом, реакция мозга на стресс имеет прямое влияние на клетки кишечника, включая эпителиальные и иммунные клетки, энтеральные нейроны, интерстициальные клетки Кахаля (клетки, управляющие перистальтикой кишечника) и энтерохромаффинные клетки (клетки, синтезирующие серотонин).

С другой стороны, все эти клетки также находятся под влиянием нашей армии бактерий. Хотя механизмы, с помощью которыми микробиом регулирует деятельность мозга, менее известны, растет количество научных доказательств о том, что между ними существует двусторонний диалог.


Какие изменения в функциях мозга связывают с микробиомом?

Первые подозрения о том, что микробы могут в некоторой степени контролировать нашу умственную деятельность, появились более 20 лет назад. У пациентов с печеночной энцефалопатией (нарушения функций мозга при печеночной недостаточности) состояние существенно улучшалось после приема пероральных антибиотиков.
Более поздние исследования в 2013 году предоставили дополнительные доказательства того, что микробиом также влияет на состояние беспокойства и депрессивное поведение.

Еще одно важное наблюдение в 2014 году связало дисбиоз (дисбаланс микроорганизмов) с аутизмом. Дети с аутизмом часто имеют ненормальный и менее разнообразный состав бактерий в кишечнике. Одно исследование пришло к выводу: «Мы подозреваем, что кишечные микроорганизмы могут изменять уровень метаболитов, связанных с нейромедиаторами, которые влияют на взаимосвязь между кишечником и мозгом, и/или изменяют функционирование мозга. Корреляция между кишечными бактериями и метаболитами, связанными с нейромедиаторами, — это ступенька к дальнейшему изучению и лучшему пониманию перекрестных взаимосвязей между кишечными бактериями и аутизмом».

Исследователи в 2004 году заметили, что у специально выведенных мышей, не имеющих кишечных бактерий, наблюдалась усиленная реакция гипоталамо-гипофизарно-надпочечниковой системы на стресс. Дальнейшие эксперименты с использованием таких же мышей продемонстрировали, что отсутствие кишечных бактерий также влияет на функции памяти.

Стерильные мыши были полезным инструментом для изучения оси микробиом-кишечник-мозг. Они помогли доказать, что существует какая-то взаимосвязь, но эти результаты было невозможно экстраполировать на людей, так как в естественных условиях стерильного человека не существует.

Другие исследования использовали различные подходы: одни из них изучали влияние нейроактивных веществ, вырабатываемых микрофлорой кишечника; другие изучали отличия в составе микрофлоры кишечника у людей с психиатрическими или неврологическими заболеваниями.

Эти исследования, в общем, не были убедительными. Даже при обнаружении изменений в кишечной микрофлоре, продолжала существовать извечная проблема курицы и яйца: было ли психиатрическое заболевание вызвано изменением микрофлоры кишечника, или же наоборот – микрофлора кишечника изменилась вследствие нарушений психиатрического состояния пациента? Или существует двустороннее взаимодействие?

Как кишечная микрофлора может влиять на мозг?

Как известно, стресс увеличивает проницаемость слизистой оболочки кишечника; это обеспечивает бактериям более легкий доступ к клеткам энтеральной  иммунной и нервной системы. Это может быть один из способов, с помощью которых микроорганизмы влияют на нас. Тем не менее, был обнаружен другой, более прямой путь.

Одно исследование, используя пищевые патогены, предоставило доказательства того, что бактерии в кишечнике могут активировать стресс, непосредственно влияя на блуждающий нерв – черепно-мозговой нерв, который иннервирует большое количество внутренних органов, включая верхнюю часть пищеварительного тракта.

Более прямой путь также может включать непосредственный контакт микробиома с чувствительными нейронами энтеральной нервной системы. Исследования 2013 года показали, что эти чувствительные нейроны менее активны у стерильных мышей. После того, как этим мышам дали пробиотики для восстановления микробиома, уровни активности этих нейронов вернулись к норме.


Пробиотики влияют на психологию

Если у стерильных мышей были обнаружены различия в поведении, то следующим был вопрос о том, сможет ли добавление кишечных бактерий вызвать подобные изменения у животных. Мета-анализ, опубликованный в июле 2016 года в Journal of Neurogastroenterology and Motility, сопоставил результаты исследований, изучавших влияние пробиотиков на функционирование центральной нервной системы у людей и животных.

Они проанализировали 25 исследований на животных и 15 исследований на людях, в большинстве из которых применялись бактерии родов Bifidobacterium и Lactobacillus в течение 2-4 недель. Ученые пришли к выводу: «Эти пробиотики показали эффективность в улучшении психических расстройств поведения, включая беспокойство, депрессию, аутизм, обсессивно-компульсивное расстройство, способности памяти».

Другое исследование, опубликованное в 2014 году в PLOS One, обнаружило, что возрастное ухудшение памяти у крыс может быть обращено вспять с помощью повышения уровней микроорганизмов Actinobacteria и Bacterioidetes в кишечнике с помощью пробиотиков.

Авторы пришли к выводу: «Данные подтверждают идею о том, что кишечным микробиомом можно манипулировать с целью положительного воздействия на функционирование нейронов».


< ... >


http://farmamir.ru/2016/09/kishechnye-bakterii-i-mozg-nas-kontroliruyut-mikroby/

[size=96]Алексей Алексенко: Микроб, меняющий вас изнутри
[/size]


О том, что могут делать с нами микроскопические существа, — три недавние научные работы и одна прекрасная популярная книга на русском языке








Разразился зомби-апокалипсис, страшная эпидемия поразила всех. Первый симптом недуга — странное поведение заболевших: бедняги без видимых причин выходят из домов на людные улицы. Затем — вообразите! — взбираются на столбы, на строго определенную высоту, и замирают там, мертвой хваткой вцепившись в металл. А через несколько дней их окоченевшие тела начинают разбрасывать вокруг споры зловредного микроба, и каждый проходящий внизу пешеход становится новой жертвой эпидемии.
Жуткая история; но самую страшную подробность ученые выяснили, когда разобрались, что именно паразит делает с заболевшим. Оказывается, споры паразита прорастают в разные ткани больного, в основном в мышечные волокна и промежутки между ними — но они не трогают мозг! Свою злую работу паразит делает, отдавая команды непосредственно мышцам. Больной в последний раз уходит из дома, бредет по тротуару, лезет на столб — а тем временем его мозг, абсолютно здоровый, беззвучно кричит: «Боже, что же я делаю?! Как это остановить?!» И пока мозг не погибнет, высохнув на ледяном ветру, душа больного остается безвольной пленницей его тела, которое, под действием паразита, вышло из подчинения своего хозяина.
Не факт, что вам от этого станет легче, но описанным недугом страдают не люди, а тропические муравьи-древоточцы. Остальное точно по тексту: выбравшись из муравейника, инфицированные насекомые бредут по оживленной муравьиной тропе, а потом взбираются на лист растения, нависающий над тропой на высоте ровно 25 см, и впиваются зубами в срединную жилку листа. Почему именно туда? Так скомандовал паразит, грибок Ophiocordyceps unilateralis: на такой высоте идеальная температура и влажность для развития его спор. А когда споры созреют (выпив все соки из бедолаги-муравья), они рассеются на его собратьев, бредущих внизу по тропе. Зомби-муравей с проросшим из него плодовым телом грибка выглядит вот так.


Фото: David P. Hughes, University of Exeter

Ужасные отношения этих муравьев и грибков занимают зоологов уже довольно давно. Однако до недавнего времени считалось, что паразит влияет на поведение своего хозяина, врастая в его мозг. А потому недавняя работа Дэвида Хьюза, который всю жизнь изучал эту коварную плесень, заставила общественность содрогнуться. Аспиранты Дэвида провели кропотливую работу по препарированию тканей инфицированных муравьев и неопровержимо доказали: мозг ни при чем, мозг абсолютно здоров. До последних минут муравей — если так можно сказать о муравьях — остается в здравом уме и твердой памяти, с ужасом взирая изнутри на поведение некогда подвластного ему тела. Ни один автор страшилок про зомби пока ничего подобного не изобрел, ну разве что Стивен Кинг в «Ловце снов» подобрался довольно близко.
Из сравнения кинговского инопланетного «байрума» и нашего земного грибка-сордариомицета мы можем оценить утонченное изуверство природы. Инопланетная дрянь Кинга — часть коварного плана чуждого разума. Одному разуму по силам подчинить или подменить другой разум, это хоть и гнусно, но не так уж захватывающе странно. Но наш грибок вовсе не таков: ничего разумного (и, мы надеемся, инопланетного) в нем нет, он просто тупой микроб. Тем не менее он легко заменил мозг развитого существа — насекомого — в деле руководства вполне целенаправленной деятельностью. Все, кто любит поразмышлять в гамаке о чудесном божьем даре — разуме, могут сдержанно удивляться тому, сколь примитивные существа и структуры способны перехватывать функции этого самого разума, когда природа поставит перед ними такую задачу.
Подробнее о зловредном грибке можно прочитать здесь; мы же упомянем еще о двух научных работах, таинственно связанных с этой. Как именно связанных? Об этом в самом конце, чтобы не портить интригу.

[size=36]Человеческий кишечник поглощает за сутки до 30 миллиардов фаговых частиц



[/size]

Австралиец Джереми Барр и его команда изучали жизнь бактериофагов — это такие бактериальные вирусы — в человеческом теле. Про бактериофагов всегда думали, что они практически не влияют на нашу человечью жизнь, даже и болезнетворного микроба не могут убить достаточно эффективно. Но австралийцы с изумлением обнаружили, что наши собственные клетки думают иначе. За какой-то надобностью эти клетки активно захватывают частицы бактериофагов, затаскивают их внутрь себя, а иногда и выпускают наружу во внутренние органы тела. Человеческий кишечник поглощает за сутки до 30 миллиардов фаговых частиц. Раз существует такой механизм, то, видимо, идею о том, что бактериальные вирусы нам безразличны, придется пересматривать: они, должно быть, играют какую-то важную и доселе таинственную роль.
Вторая работа — про динофлагеллят, это такие микроскопические жгутиковые. Как это ни странно, у них есть глаза — вполне приличные для одноклеточных, с аналогами хрусталика, зрачка и сетчатки. Называется эта штука «оцеллоид», чтобы не обидеть настоящий многоклеточный глаз. И вот канадские биологи разобрались в устройстве этой штуки: оказывается, она состоит из внутриклеточных органелл, пластид и митохондрий, уложенных в хитрую конструкцию. Заметьте: и пластиды, и митохондрии — бывшие бактерии, научившиеся жить внутри клетки ради обоюдной пользы. Сколь же хитра оказалась эта клетка, заставившая поселившихся у нее внутри микробов выполнять столь тонкую работу — собраться вместе в некое подобие многоклеточного глаза?! Нет, ну скажите, такое можно выдумать? Недооценивали мы природу, ох, недооценивали.
Наконец, про самое важное. Что общего у этих трех научных работ? Во-первых, все они — о примитивных микроорганизмах, хитрым способом влияющих на жизнь куда более продвинутых существ, вроде нас с вами.
Во-вторых, все эти работы сравнительно недавние. Именно поэтому они не вошли в прекрасную книжку Эда Йонга «Как микробы управляют нами». Зато в этой книжке масса других потрясающих воображение историй про микробов: бегите скорее в магазин — или, например, на выставку non-fiction, — не пожалеете.




Мне эта книжка чрезвычайно близка по двум причинам. Во-первых, ее автор — не практикующий биолог, а научный журналист (в отличие от автора этих строк, вообще ни года не проработавший в лаборатории). В отечественной популяристике сложился консенсус, что это не очень хорошо: знание, мол, должно поступать из первых рук*. Мое глубочайшее убеждение состоит в том, что ученые действительно иногда могут быть хорошими популяризаторами, но лишь тогда, когда они обращаются к темам вне их непосредственной исследовательской компетенции. На равных беседовать с невеждами может только тот, кто и сам отчасти невежда; а научный журналист по определению невежественен во всем, тем и хорош. А книга Йонга благодаря некоторым признакам — например, наиполнейшей научной библиографии в конце — вообще нечувствительна к упрекам в дилетантизме.
Во-вторых, нет ничего печальнее хороших книг в средненьких переводах, от которых ломятся полки книжных магазинов, — а книжка Йонга переведена прекрасно (переводчик — Полина Иноземцева). А потом она еще и отредактирована уважаемым коллегой Виктором Ковылиным, что возглавляет журнал Batrachospermum. Эта блистательная бригада не только ничего не переврала по существу вопроса, но еще и поняла все шутки, подмигиванья, парадоксы и аллюзии автора, пересказав их полноценным русским языком. Читатель, привыкший к другому качеству текста, может и не оценить, какой это вдумчивый труд; и отдельный комплимент Виктору и Полине, что они не руководствовались принципами «И так сойдет» или «Не мечите бисера перед свиньями». Бисер получился что надо. Придадим же лицу выражение, приличествующее просвещенным Homo sapiens, и погрузимся в приятное чтение.
________________
* Примечание: думать так побуждает, к примеру, книга «С ума сойти», удостоенная в этом году премии «Просветитель». Нам кажется, что от участия профессионалов, или как минимум обладателей диплома по психиатрии или психологии, она бы изрядно выиграла. Критика, впрочем, сошлась на том, что и так нормально получилось (см. выше).

№12, 2017

О микробах внутри нас и не только о них

Виктор Ковылин. Беседу ведёт Анна Тимофеева

Каждое животное, будь то человек, кальмар или оса, служит домом для миллионов бактерий и других микробов. Научный журналист Эд Йонг, автор книги «Как микробы управляют нами», побуждает нас посмотреть на себя и наших внутренних спутников в новом свете — не как на индивидуумов, а как на большой взаимосвязанный и взаимозависимый мир. Книга в русском переводе подготовлена в издательстве АСТ. О том, почему её стоит прочесть, рассказывает научный редактор издания Виктор Ковылин, выпускник кафедры антропологии биологического факультета МГУ, главный редактор научно-популярного проекта «The Batrachospermum Magazine». Беседу ведёт Анна Тимофеева.

— Виктор Андреевич, как вы думаете, почему сейчас так часто говорят о мире внутри нас? Связано ли это с развитием науки или, скорее, имеет общественные корни?

— Я думаю, это связано с тем, что микробиология как таковая долгое время оставалась предметом узких научных интересов, в общественном же сознании укоренилось негативное восприятие микробов как инфекционных агентов, которые приходят извне и от которых нужно избавляться. Даже в XX веке микробы в основном изучались в рамках такой парадигмы, и только во второй его половине внимание переключилось на позитивные аспекты мира микробов, в том числе живущих внутри нас. До общественного сознания, разумеется, всё это доходит с задержкой, и я полагаю, что понимать всю важность нашего внутреннего микробного мира, мириться с его существованием и принимать как часть себя обычные люди стали совсем недавно. Это достаточно новая концепция, она во многом непонятна, поэтому пугает: уж слишком силён старый стереотип восприятия микробов как исключительно патогенов.

Кроме того, сам бум исследований микробиома человека происходит буквально прямо сейчас, благо в арсенале учёных появились усовершенствованные методы и технологии для его изучения. Наш «внутренний мир» только начал открываться по-настоящему. И у общества, как мне кажется, в последнее время повысился интерес к научным открытиям, так что оно готово впитывать эти новые знания и обсуждать их.


— Название у книги в оригинале звучит несколько иначе: «I contain multitudes: the microbes within us and a grander view of life» («Я вмещаю множества: микробы внутри нас и грандиозный взгляд на жизнь»). С чем связано решение изменить его?

— Думаю, издательство решило изменить название, чтобы сделать его более понятным и интригующим для обывателя. Я предпочёл бы сохранить оригинальное название и активно за это выступал. Оно, как мне кажется, адекватнее содержанию книги, которая призвана познакомить читателей с микробным миром внутри и вокруг нас, его многоликостью, грандиозностью и неоднозначностью. А управление — лишь один из аспектов этого мира, причём недостаточно ещё изученный, чтобы категорично утверждать, кто кем управляет. Мы тоже можем микробами управлять и использовать их, можем влиять на наш микробиом, так что тут взаимный процесс, и об этом следует помнить, читая книгу, чтобы не складывалось ложных представлений исходя из одного лишь названия. Книга вмещает намного больше, чем отражено в её названии. Другой вопрос, что большинству людей, признаемся честно, мало интересен микробный мир как таковой и его взаимодействие с миром животных. Интереснее, насколько безопасно жить с микробами и что они делают непосредственно с нами, людьми.


— Слово «микробы» действительно обладает негативным оттенком: мы чаще всего видим за ним некие вредные микроскопические организмы, которые угрожают нашему здоровью. Вот и в названии есть этот посыл: нами управляет кто-то нехороший! Слово «микроб» очень часто используется как простой синоним слова «бактерия», в том числе и в этой книге, не так ли? Как вы относитесь к проблеме «злых» микробов?

— Ну разве не интригует, когда узнаёшь, что нами управляет некая тёмная сущность! Это же входит в противоречие с нашими стремлениями к добру и вообще меняет наш взгляд на самих себя. Возможно, на это и расчёт у нового названия. И если оно привлечёт широкую публику и просветит её хоть немного на тему микробов вообще — и плохих и хороших, — будет не так уж и плохо, не правда ли?

Микробы — это не только бактерии. В книге рассказывается и о других микробах, например об археях, но о них мы пока знаем недостаточно много, их открыли только в конце 1970-х. В основном в книге речь действительно о бактериях — и о том, как они сожительствуют и взаимодействуют с животными, включая людей. И да, вы правы — слово «микробы» часто употребляется для замены слова «бактерии», но это не синонимы, микробы — более широкое понятие.

«Злые» микробы — это, как я уже сказал, стереотип и пережиток научных представлений первой половины XX века. На самом деле внутри нас обитает менее сотни видов бактерий, которые вредят нам или могут стать опасными при определённых условиях. Но нейтральных, мирных и полезных микробов, помогающих нам выживать, — тысячи видов! И они в том числе помогают нашему организму бороться с вредными микробами. Врага, безусловно, надо знать в лицо, но огульно переносить негативное отношение на тех, кто просто выглядит похоже, неправильно. И книга должна помочь изменить это отношение.


— В ней больше про «злых» микробов или про обыкновенных и скромных?

— У микробов нет морали, их нельзя разделить на хороших и плохих. Они, как и все живые организмы, пытаются выживать и в первую очередь думают о себе. Приносят микробы кому-то пользу или причиняют вред — не сильно их волнует. Это мы можем оценивать их — по отношению к нам. С нашей точки зрения, есть злодеи, с которыми ни при каких условиях лучше не встречаться, кроме как в костюме биологической защиты: например, чумная палочка или бацилла сибирской язвы. Но с такими, как правило, и не встречаешься. А вот другие могут жить внутри нас и творить нам и добро и зло одновременно. Например, знаменитая Helicobacter pylori, которую связывают с язвой и раком желудка, вроде как препятствует раку пищевода. Всё относительно. Если организм держит ту или иную бактерию в узде, она ведёт себя смирно, а если иммунитет вдруг ослабнет — может этим воспользоваться. Бактерия будет мирно жить в кишечнике, а случайно попав в кровь, спровоцирует жёсткую иммунную реакцию с тяжёлыми последствиями. Кишечная палочка полезна в кишечнике, но в других органах вызовет неприятности. Изгнать бактерий из себя, чтобы не давать им повода нас предать, тоже нельзя: они ведь помогают нам в пищеварении, регуляции иммунной системы и так далее. Нужно и привечать такие бактерии, и учиться их контролировать.


— Человеческий организм — многоквартирный дом, блок коммуналок или, скорее, офисное здание?

— Это город, в разных районах которого живут разные слои населения. Какие-то микробы просто живут, пользуясь подходящей инфраструктурой, другие ещё и работают на организм, дающий им дом, ну и правонарушители тоже попадаются — если микроб сунется туда, куда не следует, полицейские клетки иммунной системы сразу возьмут его в оборот.


— Что такое по сути союз человека и бактерий? Насколько он равноправный — и кто извлекает из него бoльшую выгоду?

— В силу разных размеров наши представления о выгоде попросту несопоставимы! Если же рассматривать микробиом в целом (мы с ним примерно равны в клеточном отношении, хотя клеток микробов в нашем теле на треть больше, чем наших собственных), то тут можно сказать, что человеку туго придётся без него. А вот микробы, пожалуй, найдут себе других хозяев. Микробы жили на Земле до человека и после гибели человечества тоже не пропадут. Нам союз с ними однозначно выгоден, и мы учимся извлекать из него всё больше и больше выгоды, использовать микробов для улучшения нашего существования, даже тех из них, которые не связаны союзом конкретно с людьми: в пищевой промышленности, например.


— Какие дела, творимые бактериями внутри нас, вызывают наибольшее удивление?

— Особенно много полезной для нас работы микробы проводят на ранних этапах жизни. Они, например, помогают формировать ворсинки кишечника, обновлять слои его стенок. Помогают созревать иммунной системе, стимулируют развитие разных групп иммунных клеток, тренируют их и вместе с ними обес-печивают иммунитет, настраивая его против других бактерий, но не против себя. Появляются научные работы, где говорится о влиянии бактерий на развитие нервных клеток, на мозг, на поведение.

Одним из самых больших откровений для меня стало то, как определённые бактерии формируют здоровую экосистему младенца при содействии материнского молока. Оно, оказывается, необходимо не для самого младенца, а для бактерий внутри него, чтобы они выполнили свою работу. И там всё связано: молоко, бактерии, здоровый кишечник, иммунная система, а возможно, и развитие мозга. Это поразительно. И сложно.

— Как вы считаете, для кого написана эта книга? Кому она будет полезна?

— Она будет интересна и полезна тем, кто увлекается биологией, а также интересуется проблемами здоровья. Это, конечно же, не только биологи и врачи, но и многие любо-знательные люди, которые хотят разобраться в устройстве природы и человека как её части. Тех, кто не имеет специального образования, книга не должна отпугнуть кажущейся узкой тематикой, она написана достаточно живо, я бы даже сказал местами игриво и не особенно сложным языком. Хотя тут у меня может быть когнитивное искажение из-за биологического образования. Но всё же она во многих местах потребует вдумчивого чтения, это не текст для «чайников», написанный детским языком, это научно-популярный текст, где оба компонента — «популярно» и «научно» — одинаково значимы. Скажу про себя: я ведь далеко не микробиолог, и микробы со всеми их секретами и суперспособностями меня обычно мало интересовали. Но теперь смотрю на окружающий мир по-новому — пришло осознание, что привычные, видимые глазом объекты и существа находятся в постоянном взаимодействии с миром микробов. Как Йонг написал в конце первой главы, «хоть невооружённым глазом его не разглядеть, я его наконец-то вижу».


— Какова, на ваш взгляд, разница между российскими читателями этой книги и её изначальной англоговорящей аудиторией? Возникнет ли разница в восприятии? А сама книга — сильно ли она изменилась, получив русское лицо?

— Аудитория, потребляющая научно-популярную литературу, на Западе огромна, и научпоп там «лезет» изо всех щелей, включая обычные общественно-политические издания. Сейчас в России наметился явный рост аудитории, интересующейся наукой, но всё равно, как мне кажется, в этом плане мы отстаём от США и Великобритании. Например, в англоязычных СМИ и блогосфере микробиология весьма популярна, по крайней мере если судить по доступной на сайтах статистике просмотров. У нас эта тема не вызывает столь массового интереса. Если речь идёт о микробах как о возможной угрозе или полезной в хозяйстве субстанции, то ухо читателя более или менее навостряется, а вот микробы как часть природы уже мало кого трогают. Не сформировалось понимание того, что жизнь микробов и наука о них могут быть увлекательными. Поэтому если говорить о массовом читателе, то тут разница в восприятии может быть в силу разной изначальной подготовленности к этому самому восприятию.

Что же касается каких-то культурных моментов и контекстов, понятных жителям США и Великобритании, но непонятных нам, то в книге их мало, и там, где возникала необходимость пояснений, они даны. В целом мы стремились сделать перевод, максимально близкий по смыслу к оригиналу. Перевод сверялся с оригиналом построчно. Старались адаптировать даже авторскую игру, аллюзии. Даже каламбуры умудрились перевести, и, как мне кажется, удачно.

Русскоязычный читатель останется доволен. Ну и поскольку я биолог, то взял на себя смелость заняться научной редактурой: смотрел, чтобы термины употреблялись правильно, добавлял примечания с некоторыми разъяснениями. Кроме того, поскольку за год с момента выпуска книги за рубежом по затронутым в ней темам вышли новые научные статьи, то я по мере возможности добавил эти крупицы новых знаний в сносках, обновил список литературы.


— Что вы думаете о современном состоянии популяризации науки в нашей стране? Каких научно-популярных книг должно быть больше на полках книжных магазинов?

— Сейчас с популяризацией науки в России всё очень хорошо по сравнению с тем, что было десять лет назад. Много мероприятий, фестивалей, лекций с участием видных и известных фигур. Регулярно появляются новые талантливые активисты, которым удаётся влиться в популяризаторские ряды. Меня скорее напрягает, что многие люди, заметив тренд, пытаются участвовать в нём ради популяризации не столько науки, сколько самих себя, ещё и чтобы заработать на этом. Зачастую такая «популяризация» бесталанна, неоригинальна, я бы даже сказал, пошла. Это неприятное явление. Качественная популяризация не может быть ширпотребом по определению. Но качественной популяризации очень мало на телевидении. В этом я вижу проблему. И во многом это происходит из нежелания популяризаторов участвовать в том «цирке», который транслируется по ТВ. Что бы там ни говорили о смерти телевидения, это по-прежнему очень эффективный канал донесения информации. Пока популяризаторы не желают ходить на рейтинговые обсуждения актуальных проблем, так или иначе апеллирующих к науке, из боязни быть заплёванными, туда ходят всякие клоуны и мракобесы. Коих и в интернете тоже полно и с огромными аудиториями. Только в интернете пространства больше, из него мракобесов не выдавишь, а на ТВ всё «канализировано» — так нужно этими каналами пользоваться, засылать туда «наукоботов» массово. Но это тема для отдельного большого обсуждения.

Что же о том, каких книг должно быть больше, — ну так это не решается «по заказу». Хорошая научно-популярная книга рождается, если автор действительно увлечён конкретной темой и её популяризацией. Такая книга не останется без внимания. Лично мне не нравится, когда текст написан по потребностям толпы: это попытки донести до неё науку житейским, порой даже откровенно идиотским, зато «модным» языком. Я люблю книги, которые удерживают баланс научного и популярного, и тут уже не так важно, о каких науках эта книга, — она получается достойной и найдёт своего читателя, пусть даже не столь массового.


— Вы ведёте научно-популярный проект «Батрахоспермум». Откуда такое название?

— От научного имени одной водоросли. Мы назвали так стенгазету на биофаке в 2000 году, будучи смешливыми первокурсниками, просто потому что звучит дерзко и смешно, ну и материалы наши были такими же. Сейчас это онлайн-журнал о науке, всё по-серьёзному, но местами провокативно и весело — в традициях бренда.


см.: https://www.nkj.ru/archive/articles/32663/ (Наука и жизнь, О микробах внутри нас и не только о них)